СУРОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО БОДИБИЛДИНГА, СТАТЬЯ ДОСТОЙНА ВНИМАНИЯ

Ключевые слова: боли внизу живота

СУРОВАЯ РЕАЛЬНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО БОДИБИЛДИНГА, СТАТЬЯ ДОСТОЙНА ВНИМАНИЯ

(осторожно многабукффф)

Шокирующее интервью культуриста-профессионала журналу Ironman

(февраль, 1997 г.)

Интервью берёт Стив Хольман

Предупреждение: В этом интервью затронуты крайне больные вопросы. Сказать честно, мы почти уже решили, что не будем печатать его. Однако, так как журнал Ironman всегда был открытым форумом и старался всегда говорить всю правду, мы посчитали, что наша обязанность перед нашим спортом и перед тобой, читатель, позволить этому атлету высказаться. Чтобы вот так прийти к нам и рассказать всё, как оно есть, нужно мужество. Мы пообещали этому атлету полную анонимность, чтобы не причинить вреда его профессиональному статусу. Все имена в интервью опущены, вместо них мы напечаталичтобы этого атлета не смогли «вычислить методом исключения». Названия стероидов и прочих препаратов тоже заменены знакамичтобы культуристы, употребляющие химию, не смогли воспользоваться этим интервью в качестве инструкции по применению стероидов. Читая материал, помните, что этот атлет не получил от нас никаких денег за своё интервью, потому что, по нашему мнению, деньги коррумпируют информацию. Если людям заплатить за информацию, то они чувствуют, что обязаны «отработать» свои деньги, а это часто приводит к тому, что человек начинает преувеличивать факты. Когда будете читать интервью, помните, что этот атлет, как и все мы, любит бодибилдинг и хотел бы увидеть его здоровым спортом с большим будущим, а не умирающим от стероидов. Пристегните ремни. Сейчас вы получите такую «дозу реальности», что она живо прочистит вам мозги. Ни один журнал по культуризму никогда не печатал ничего подобного.

Стив Хольман (СХ): Ты сказал, что хочешь излить душу. Мы даём тебе шанс обратиться к миллионам фанатов бодибилдинга через один из самых популярных журналов. О чём ты хочешь поговорить?

Бодибилдер (ББ): О том, о чём никто не хочет говорить. Я хочу, чтобы все узнали правду.

СХ: О стероидах?

ББ: Да, чёрт возьми!

СХ: Тебе приходится их принимать слишком много, так?

ББ: Это слабо сказано.

СХ: Сколько у тебя уходит денег на стероиды?

ББ: Ну, лишь на гормон роста у меня уходит до 30,000 долларов в год.

СХ: Боже милостивый!

ББ: Стероиды-то как раз и не самая большая проблема. Да, я их много принимаю, но и стоят они недорого. Большая часть денег уходит на то, что нужно платить разным людям, чтобы они объясняли тебе, как принимать разную химию. Я имею в виду гормон роста, инсулиноподобный фактор роста и т.д.

СХ: А сама мысль, что ты всё это вводишь в своё тело одновременно, не угнетает тебя?

ББ: Да нет — мне ведь нравится иметь большие руки, большую спину, большую грудь и ноги и всё остальное. Но когда я достигаю объёмов, которые, в принципе, меня уже устраивают...

СХтебе говорят, что ты должен стать ещё больше, да?

ББ: Да — и у меня нет выбора! Мне приходится становится ещё больше. На следующий год я буду выступать с весом на 11 кг больше. Но знаете, сама вот эта мысль, что ты, вот, должен стать ещё больше и пожертвовать формой... Да, возможно, мне и самому не совсем нравится, как выглядит моя спина. Да, не спорю, мне нужно там кое-что исправить. Но все эти вещи приходят со временем. «Вызревать в форму» — это одно, но ведь все хотят видеть монстров.

СХ: Как ты думаешь, это безумие когда-нибудь прекратится? Если атлеты будут становится всё больше и больше, то что случится со спортом?

ББ: Спорт уже...

СХвышел из под контроля?

ББ: Да. Бодибилдинг ушёл в андерграунд. Он обслуживает сейчас некую секту, которой подавай монстров с чудовищной массой... Им плевать... Они лишь говорят: «Мы хотим видеть вас такими. И нас не волнует, на что вам приходится идти, чтобы выглядеть так.» Но, я думаю, немало найдётся и таких людей, которые хотели бы видеть и другое... нечто более достижимое.

СХ: По-твоему, объёмы нынешних культуристов привели к некому пресыщению публики? Типа: «А нам всё равно, что с ними будет. Нам плевать: ну, сдохнут они — ну и что? Нам лишь важно, чтобы они из года в год становились больше и рельефнее. И нам плевать какой ценой.»

ББ: Именно так. Публика хочет видеть нас такими и судьи хотят нас видеть всё большими и большими. А нам, чтобы хоть как-то заработать на жизнь и осуществить наши мечты, приходится идти на всё это. Некоторые, такие какимя опущено, известный журналист из другого журнала), говорят: «А вас никто не заставляет». Да, никто нас не заставляет, но ведь многие из нас пришли в этот спорт с мечтой стать лучше других.

СХ: Разумеется. Думаю, дело ещё и в выступлениях. Ведь каждый хотел бы выступать на подиуме. По-твоему, как нам решить проблему? Ты не думаешь, что такое решение уже существует?

ББ: Трудно сказать. После того, как люди увидели экстремальную массу, как ты можешь заставить публику принять что-то меньшее? У некоторых ребят, когда они делают «широчайшие сзади», можно чуть ли не лёгкие увидеть. Придётся снизить стандарты. Кстати, прежде чем я продолжу, сразу скажу, что я ставлю себя в уязвимое положение.

СХ: Я понимаю. Обещаю, что твоя конфиденциальность тебе гарантирована. Мы просто напишем, что ты — один из известнейших профессионалов. И всё.

ББ: Да. Окей. Спрашивай тогда.

СХ: Как ты думаешь, может быть, проблема начнёт решаться, если судьи начнут давать призовые места атлетам с более эстетичными телами?

ББ: Да, именно так. Это — единственное направление. Без него у нашего спорта нет будущего. Нам нужна эстетика, как у Боба Париса.

СХ: Верно. Если бы Боб Парис вернулся. Я думаю, проблема в том, что люди должны хотеть видеть такое телосложение, а сейчас у публики в целом и у большинства фанатов бодибилдинга такого желания нет, поэтому у них один критерий победы — объёмы.

ББ: Я думаю, что у по-настоящему совершенного тела, как у Ли Лабрады, есть какая-то аура, которой нет у того, у кого просто гротескные размеры.

СХ: Вернёмся к химии — тебе приходится сидеть на ней круглый год?

ББ: Да, я уже несколько лет не делал никаких перерывов.

СХ: Сколько тебе раз приходится колоться? Три, четыре раза в неделю?

ББ: Каждый день.

СХ: Каждый день тебе приходится вкалывать что-то в собственное тело?

ББ: Да, каждый день. Хочешь узнать, что я вкалываю? (Далее следует перечисление внутривенных и оральных препаратов. Список настолько длинный, что моя челюсть падает на стол.)

СХ: И это лишь в межсезонье?

ББ: Да. Разумеется, я принимаю такжеон блокирует эстроген и также увеличивает уровень тестостерона. Ну, такжечетыре раза в день в межсезонье. Это для того, чтобы я мог есть больше калорий. Также пол-таблеткиэто типа синергиста для гормона роста. За примерно шесть недель до соревнований я начинаю приниматьчтобы избавиться от гинекомастии. Несколько лет назад я оперировался по этому поводу, но время от времени она снова появляется. Я принимаючтобы вывести воду. И время от времени переключаюсь с тяжёлых андрогенов на более лёгкие анаболики типаилипо 300 мг через день. Так, что ещёпо 200 мг каждый день. Он помогает сделать мышцы более жёсткими, увеличить венозность. Я также принимаюэто тоже для жёсткости мышц, и он помогает держать инсулин и гормон роста на одном и том же уровне.

СХ: Не слабо. Такой перечень!

ББ: Есть ещё пара препаратов, конечно. Типакоторый поддерживает половые железы икоторый стимулирует выработку собственного тестостерона, чтобы у меня там всё не атрофировалось внизу. Ещё, некоторые анти-эстрогены и другие лекарства, которые борются с побочными эффектами тех препаратов, которые я уже называл.

СХ: Замечал ли ты у себя какое-нибудь ухудшение здоровья, связанное с приёмом этих препаратов?

ББ: Во время соревнований у меня в моче много крови.

СХ: Но в межсезонье ты себя сносно чувствуешь, несмотря на приём всего этого?

ББ: Ну, с недавних пор я сдаю кровь на анализы раз в два месяца.

СХ: Как у тебя с уровнем холестерина, давлением и так далее? Нормально?

ББ: Нет, всё повышенное. Давление вообще очень высокое, приходится даже следить за ним, особенно когда я принимаю стимуляторы.

СХ: Звучит так, как будто ты пол-жизни проводишь с иглой в вене.

ББ: Приходится идти на это, другого выбора нет. Если хочешь зарабатывать себе на жизнь этим спортом, то приходится делать это.

СХ: Это как автомобильные гонки, где скорости всё больше и больше, а всё больше аварий, но водители всё равно продолжают в них участвовать, так? Как ты думаешь, сколько у тебя в этом году уйдёт всего денег на химию?

ББ: Примерно 60,000 долларов, но в следующем году будет ещё больше. В прошлом году мне пришлось добавитьСейчас это самая крутая «добавка» среди культуристов. Видишь, как все эти ребята растут? Ты думаешь, от чего? Именно от него. Можешь не сомневаться. А два года назад... Нет, я не хочу обидетьон прекрасный парень, прекрасный семьянин и всё такое, но ещё два года назад он был плоским, как блин. А теперь он больше, на 8-12 кг. Это всё из-заОн принимает его в жутких количествах. Да как и все мы, впрочем. Я чуть в штаны со страху не мочусь.

СХ: Вы между собой откровенно говорите о химии?

ББ: Только с друзьями. Нет, конечно, в зале меня постоянно спрашивают, но я говорю им, что я ем протеин марки33; Да, мы откровенны.

СХ: Тебе не кажется, что это нужно держать в тайне, чтобы быть на шаг впереди соперников?

ББ: Тайн никаких нет. Есть тут один парень, имени его называть не буду, он профессионал, один из самых знаменитых — так вот, он помогает другим профи с этим препаратомПотому что никто из нас не знает, как его принимать, поэтому все идут к нему. Он помогает нам.

СХ: Я знаю, что старые атлеты жалуются, что в бодибилдинге больше нет духа товарищества.

ББ: Почему, он есть иногда. Но мы всегда говорим между собой только о...

СХхимии и тренировках.

ББ: Нет, о тренировках мы не говорим, потому что все парни...

СХтренируются одинаково?

ББ: Да, в общем-то. Мы не тренируемся так уж тяжело. Большинство из нас вообще на тренировках чуть ли не спят.

СХ: Так что, всё дело, получается, лишь в химии? Профи не имеют ни малейшего представления о том, как тренироваться без неё? Как ты думаешь, все профи, из тех, что входят в верхнюю десятку, принимают, в принципе, одни и те же препараты?

ББ: Да, все мы вводим одинаковые количества, но побеждают, я думаю, те, у кого уровни эстрогена и тестостерона получше от природы. Ну, там, рецепторы и всё такое. Всё дело ведь в генетике. Некоторые более чувствительны к стероидам. Мы оба с тобой можем вколоть себе по 5 мг, но у меня будет одна реакция, а у тебя — другая.

СХ: Я тебя уже раньше спрашивал, и ты сказал, что всё это — «часть игры», но, всё же, не боишься ли ты, что расплата когда-нибудь придёт?

ББ: Боюсь. У меня, скорее всего, детей не будет. Мой врач говорит, что у меня снижена активность сперматозоидов. И щитовидка ни к чёрту.

СХ: По-твоему, сам спорт косвенно пропагандирует употребление допинга?

ББ: Да, но находятся такие, которые говорят, что, мол, вас же никто не заставляет. Но я об этом с детства мечтал! Я хочу заниматься именно бодибилдингом. Потом, ведь у нас нет другой работы.

СХ: По-твоему, допинг-контроль, который учредили на Олимпии, является шагом в правильно направлении?

ББ: Это был шаг в правильном направлении для спорта в целом и, вероятно, шаг в неправильном направлении для карьеры некоторых. Я знаю четырёх ребят, которые должны были «завалить» допинг-контроль. Но они прошли его. Мы умеем проходить тесты на допинг. В следующем году они хотят проверять нас на диуретики. Это не проблема. Мы просто перейдём на плазматические препараты. Всё довольно просто. Всегда найдутся какие-нибудь экзотические стероиды. «Давайте поменяем молекулу в 17-ой позиции, и препарат нельзя будет обнаружитьдо сих пор не обнаруживается.

СХ: Это самое откровенное интервью из всех, которые я брал. Спасибо за откровенность.

ББ: Пожалуйста. Может, всё дело в том, что я на безуглеводной диете сижу?

СХи тебя всё достало?

ББ: Да. Знаешь, с диуретиками вообще сложно бороться. А вообще, всё это выглядит так: лежит кто-нибудь под капельницей и с монитором пульса. Ну, просто представь такую ситуацию. И вот берёшь его и запираешь в какой-нибудь лаборатории, где с ним проводят всякие опыты. А затем быстренько демонстрируешь его на сцене, а потому бегом снова к капельнице. И это — спорт? О тренировках и речи не идёт. Я рекомендую всем читать твой журнал и заниматься натуральным бодибилдингом. Профессиональный бодибилдинг — это сплошная химия. Конечно, стероиды есть во всех видах спорта — и в боксе, и в баскетболе, и в бейсболе, и в футболе.

СХ: Как долго ты будешь продолжать всё это? Я имею в виду — с такими-то темпами?

ББ: Я сижу на химии уже... о, господи. Скажу, что если кто-нибудь в ближайшее время умрёт, то это будетОн уже слишком стар, чтобы заниматься таким дерьмом. У него поджелудочная, я знаю, на ладан дышит. Это видно. Я вижуещё один известнейший профи) — тоже очень болен. Я понимаю, он хочет сделать много чего хорошего для спорта. Для этого ему нужно победа, это позволит ему сделать много хороших вещей для бодибилдинга как спорта. Но он умирает, а каждое проигранное им соревнование — это как новый удар по нему. Он буквально убивает себя, потому что хочет сделать этот спорт лучше. В конце концов, он либо сдохнет, либо выиграет соревнования.

СХ: То есть он играет в русскую рулетку?

ББ: Да, он первым из нас стал употреблятьОн не был большим, но у него была эстетика. Такая внешность, что посмотришь на неё и скажешь: «Я тоже хочу таким быть». Ему бы сконцентрироваться на частях тела, а вместо этого он просто становится больше: живот, голова, всё.

СХ: Да, сейчас на него просто страшно смотреть. Тело, конечно, у него тоже выросло, но и все внутренние органы тоже — они выглядят у него так, как будто их раздули чем-то.

ББ: Им нужно устроить соревнования — у кого самый большой живот из-за гормона роста.

СХ: Ещё что-нибудь хочешь сказать?

ББ: Да. Знаешь, я сейчас даже с трудом соображаю из-за всей этой химии,которая сейчас во мне. Но проблему злоупотребления стероидами замалчивают. А ведь стероиды — это ещё не всё. Нам приходится использовать такие наркотики-стимуляторы, как «speed» и ему подобные. Приходится много принимать диуретиков и прочей дряни, которая вредна для здоровья, и от которой ты себя чувствуешь хреново. Многие принимают кокаин, не потому, что он им нравится — а потому, что на нём сушиться легче, он подавляет аппетит. Химию можно употреблять, а можно ею злоупотреблять. Но на нашем уровне, мне кажется, нас просто эксплуатируют. Они накачивают нас химией по самое горло... или мы сами накачиваем себя ею, чтобы выглядеть монстрами, а затем выходим на подиум — такая наша работа. Но нам ведь почти ничего не платят! Все деньги уходят тем ребятам, которые печатают наши фотографии, производителям добавок, а нам они ничего не дают. А если бы не наши фотографии, что бы они рекламировали?

СХ: Да, а вам приходится постоянно рисковать жизнью, ради шанса выиграть пару баксов в каком-нибудь шоу.

ББ: Скажу тебе вот что: некоторые парни, напримерподрабатывают проститутками для голубых.

СХ: Ты уверен?

ББ: Я знаю. Они так зарабатывают на химию. Точно тебе говорю. Некоторые голубые подходят и прямо говорят: «Эй, ты, ты проводишь со мной ночь, а я тебе даю столько-то баксов». Это всё равно, что какой-нибудь подросток подойдёт к Синди Кроуфорд и скажет ей такое. Но нам, в отличие от неё, приходится соглашаться — и всё ради каких-то 10,000 баксов в месяц! А как ещё мы можем заработать на химию? А иногда с нами за акт прямо химией и расплачиваются.

СХ: Похоже, вы, ребята, зарабатываете совсем плохо.

ББ: На одних контрактах не проживёшь. Особенно, если учесть химию, проживание, жратву. Приходится жертвовать своей...

СХчестью?

ББ: Ха-ха — да, честью, гордостью. В жертву идёт всё. Там где химия, там и проституция. Не надо ребятам делать этого. Пусть по